«Элементы доверия», s01e16

[thealienhive]

У этой серии есть второе/альтернативное название: The Cyber House Rules; и эта серия идет сразу за Something wicked this way comes. Начинается она с того, как Чатка на радость шипперам учит Ди обращаться с ки-шоком.

Ки-шок, говорит он, оружие с норовом, к нему нужно привыкнуть, и не стоит обращаться с ним, как с обычной снайперской винтовкой какой-нибудь. Я сам, мол, с десяток шишек набил, пока учился; у нас на Кхаршане те, что побогаче, с такими на охоту ради развлечения ходят. Значит, смотри, тут есть три важных правила, которые не стоит нарушать...

Но Ди по неопытности нарушает самое главное из них, конечно, гарпун летит мимо цели — манекена, к которому прикреплена бумажка с трогательной подписью «штурмовик "Цербера"» (почерк мистера Хэнки); и в последнем кадре видно, как Чатка бросается Ди на помощь.

Титры.

Сразу после титров мы видим, как распекают Адмирала Михайловича за то, что неведомую хрень на базу притащили и разбили, такую-то операцию провалили, да и вообще у вас, адмирал, сборище бездельников, а не солдат, похоже. (Кстати, меня давно уже терзают смутные сомнения, что Петр свет наш Михайлович — вовсе не адмирал; разжаловали его за что-то, как пить дать, ибо адмиралов настоящих в галактические мерзлые ебеня верховодить группой неудачников не посылают.) Петр Михайлович, который, как мы знаем, регулярно своим отрядом недоволен, а в конце предыдущей серии был ужасно зол, защищает своих бойцов по мере сил, но потом выходит к ним и говорит: так, все, шутки кончились, ребята, мы — военное подразделение, так что надо соответствовать, если не хотим, чтобы нас расформировали. Тут он видит перевязанную руку Виты и мрачнеет, потому что ему только что доверили спасение кварианцев с находящейся неподалеку базы «Гидра», а кого туда отправлять, как не Ди в первую очередь?

После довольно напряженного разговора выясняется, что идут Игнатиус, Нерис, Фортран, еще, наверное, кто-нибудь и... Двести девятый, который вызывается сам, говоря, что при необходимости сможет починить кварианский корабль, или костюм, или систему жизнеобеспечения. Разгорается короткий спор, которого только и не хватало; Ди скрежещет зубами; Нерис утверждает, что они с Фортраном прикроют Двести девятого и убедятся, что с ним ничего не случится; сам же гет ничтоже сумняшеся заявляет, что Ди может записать короткое обращение, мол, она, такая-то и такая-то, доверяет Двести девятому, потому что он на их стороне, и его можно допустить к кораблю.

Нет, говорят гету, так не пойдет.

Двести девятый в недоумении. Он замечает, что, когда одна платформа становится обладателем какой-то информации, она делится ей, информацией, с остальными программами, и вот уже все геты знают то, что минуту назад знал один юнит. Да, говорит Двести девятый, мы поняли, что для вас, органиков, такое невозможно, потому что у вас не такие совершенные методы коммуникации, да и не способен ваш мозг обработать такое количество поступающей информации одновременно. Но почему бы не проделать этот трюк с одним маленьким кусочком информации? Ди знает, что нам, гетам, которые не поддались зову Риперов, можно доверять. Давайте Ди поделится этим знанием с кварианцами на том корабле, а те, вернувшись во Флот, распространят это знание среди остальных. Что не так? Почему это не сработает?

Объяснять концепции лжи и застарелой ненависти слишком долго, да и никому не хочется; поэтому все отправляют наших героев спасать кварианцев, оставляя Ди недовольной, а Двести девятого — в растерянности, если можно так сказать.

Во время путешествия к базе «Гидра» происходит странный, неуклюжий диалог между гетом и Фортраном: саларианец пытается объяснить, что такое ложь, потому что он все еще притворяется сотрудником STG, и ему уже надоело это до чертиков; но, вместе с тем, он затыкается каждый раз, когда боится, что его может услышать Нерис.

На базе все тихо и мирно; корабль стоит и дымится, и наши герои даже обследуют его, но не находят ничего особенного; пытаются понять, почему же на корабле никого нет, ни единой души, кроме кварианца, который погиб еще, по всей видимости, при крушении; искрит порванный кабель; полутемно; логи сбивчивые, ничего не понятно...

Первым из корабля на солнце выходит Двести девятый, и тут же пуля попадает ему прямо в грудь. Фортран в панике, Нерис бросается грудью на амбразуру, крича, чтобы не стреляли, а Игнатиус утаскивает всех обратно в корабль и опытным взглядом окидывает поле боя, подмечая следы сражения то тут, то там...

На базе, тем временем, адмирал Михайлович развлекается составлением правил, которые должны неукоснительно поддерживаться в «Улье» начиная прям со вчерашнего утра. Зои, поймав его на этом занятии, вспоминает, что родилась и жила в небольшом городке на Терра Нове, промышлявшем... Ну, положим, изготовлением напитков из местных ягод. )) Это, говорит Зои, искусство, почти поэзия, и, хотя на каждом углу висел список правил, никому он не был нужен, потому что половину пунктов все умные люди соблюдали и так, а другая половина была настолько абсурдна, что все делали все наоборот. А вино, подчеркивает Зои, было лучшим в округе. Но Михайловичу совсем недавно настучали по голове, поэтому он еще в дурном настроении и говорит Зои: то-то вы, с вашим количеством выговоров, попадали в самые пропащие роты, а уж назначение в «Улей», в неведомые галактические ебеня — верх вашей карьеры, да?!

Тем временем Игнатиус, думая, что делать что-то надо, выходит из кварианского кораблика, показательно складывает оружие, признается в том, что пришел с миром, и осторожно идет в ту сторону, откуда, как ему показалось, стреляли из винтовки. Это будет очень напряженный момент, который, конечно, закончится тем, что в кадре покажут Игнатиуса с поднятыми руками и нервную Виту, которая зашла ему в тыл и целится ему из пистолета в затылок.

Тут набегут осмелевшие геты, Игнатиус и Вита отрезаны от кварианского кораблика, в руках у них только пистолет и винтовка; Нерис и Фортрану тоже как-то невесело. Переговариваясь по рации, попутно выясняя, что случилось до приезда илитного отряда и можно ли починить корабль (нет, нельзя). Наконец, Фортран и Нерис придумывают, как можно с помощью подручных материалов, а также умений Игнатиуса и Виты устроить гетам ловушку, но вот незадача — даже когда ловушка уже сделана и все, казалось бы, должно сработать, геты на нее не купаются.

В разговор вмешивается Двести девятый, которые все это время возился с кораблем и черным ящиком, и говорит: я могу сказать им, чтобы они заглотили приманку.

Как так, удивляются все. Разве геты на это согласятся? А Двести девятый со свойственной ему прямотой говорит, что не собирается никого уговаривать; он просто выйдет к гетам, прикинется «своим» либо, что вероятнее, «интересующимся» технологией Риперов, и скажет, что ловушка — самая безопасная в мире штука, образно выражаясь. Не стоит подозревать в ней подвох; нужно ей воспользоваться, и тогда назойливые органики погибнут, и можно будет вернуться на базу к прочим гетам. (Может, это было нечто вроде цепной взрывчатки? Хмм.)

Говоря словами органиков, Двести девятый собирается соврать.

Никому этот вариант не нравится, однако выбора нет; Двести девятый берет оружие и выходит к гетам, безуспешно пытающимся взять приступом укрытие Игнатиуса и Виты. Дальнейшая сцена должна быть очень напряженной, потому что геты общаются на своем языке, передают информацию со скоростью света, и никто из органиков не знает, что же на самом деле происходит на площадке.

— Знаешь, что? — шепчет в ужасе Фортран. — Если бы я был гетом, то я бы заставил Двести девятого использовать взрывчатку, раз он такой умный и утверждает, что это безопасно.

Но геты — это не Фортран. У гетов свои правила, свои законы, и свой код, который нельзя нарушать; и, когда Двести девятый нарушает его, намеренно предлагая ложную информацию, они покупаются. Геты уничтожены, Игнатиус и Вита спасены, черный ящичек из кварианского корабля извлечен, и можно отправляться домой в «Улей». Перед этим Вита, нервничая, оттаскивает Игнатиуса в сторонку и признается, что, мол, Двести девятый поступил как-то странно. Нелогично. Геты были созданы так, чтобы тянуться друг к другу, быть единым целым; странный он какой-то, это Двести девятый...

Ты погоди, пока доедешь до «Улья», говорит Игнатиус. Там все еще и не такие странные!

Ну и, наконец, напоследок Вита спрашивает у Игнатиуса: значит ли все это, что ей нужно извиниться перед гетом, как перед... Ну, другим кварианцем, турианцем — органиком?

— А как ты сама думаешь? — спрашивает Игнатиус. И кивает на шаттл, где уже ждут Фортран, Нерис и Двести девятый...

Все это перемежается небольшими, но милыми сценками из житья-бытья «Улья» и лично Петра Михайловича. Заканчивается серия общим ужином. Вита жмется в уголке рядом с Игнатиусом; Чатка пытает соседей по столу своими батарианскими соусами; Шеймус рассказывает какую-то несмешную шутку. Петр Михайлович зевает, зевает, да и понимает, что пора баиньки: звонок Альянса разбудил его рано поутру.

— Спокойной ночи, элитные бойцы и спасители Галактики, — говорит он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Титры.

Ну и после титров, конечно: все терзают распечатку того самого устава Альянса, который в «Улье» полагается соблюдать. Кто-то берет карандаш, и...

— Запрещается рассказывать несмешные шутки за завтраком вообще, а смешные — если соседи по столу еще не проглотили компот.
— Запрещается ставить баночки с приправами Чатки на верхнюю полку, так как тогда их легко спутать с баночной из-под соли.
— подпункт: На каждой баночке с батарианскими специями подписать «ЙАД», во избежание.
— НЕ. БРАТЬ. ПОЛОТЕНЦА. НЕРИС.