Драббличег

[thealienhive]

Некому фикрайтеру зачем-то потребовалась новеллизация (да и то частичная) последней сцены последней серии первого сезона.
Джина велела вымарать оттуда всю лирику и сохранить для истории.


Экстранет на Дуаре был медленный (шутка ли — мерзлая глыбища в необитаемом секторе пространства!), поэтому желающие ознакомиться с последними новинками из мира компьютерных игр были вынуждены потуже затянуть пояса. Скачивали всякое старье. Ди не слишком интересовалась, но ей не раз случалось видеть перед экраном дружную команду из Сарена, Саймона и Ферро, с большим задором ведущих очередного героя по лабиринтам сюжетных хитросплетений. Иногда они сосредоточенно наблюдали, как он сидит в какой-нибудь яме или прячется за углом в ожидании того момента, когда охранники уберутся подальше. Это называлось «стелс».

Ди на своей шкуре поняла, как несладко живется таким героям, когда пробиралась по «Вавилону». Мирале хватило ума разместить взрывчатку в самых неприметных местах, где ее не могли обнаружить, но легче не становилось: подбираться к ним нужно было через коридоры, кишевшие церберовцами. Инструментрон безразлично отсчитывал минуты. Два устройства Ди удалось обезвредить, но на оставшиеся времени могло не хватить. Она вообразила реакцию адмирала Михайловича (он бы, разумеется, выразил неудовольствие таким посредственным результатом) и невесело улыбнулась. Адмирал, скорее всего, мертв, а база того и гляди взлетит за воздух, так что журить за провал будет некому — и некого.

Почти не таясь, она прошла по коридору мимо жилых комнат. Где-то в отдалении гудели незнакомые голоса, но эта часть «Вавилона» пустовала. Через приоткрытую дверь в комнате Фортрана тянуло сквозняком. Ди миновала жилой сектор, стараясь не смотреть на часы. Она знала, что в лучшем случае успеет вывести из строя предпоследнюю бомбу. Самая рациональная часть ее натуры не уставала спрашивать, какого рожна Ди творит: шансы выбраться из заварушки живьем она оценивала как один к тридцати. Слушать эти пессимистичные прогнозы было неприятно и, более того, вредно.

За третьим устройством ее засекли, поэтому до посадочной площадки Ди добиралась бегом, даже не пытаясь отстреливаться. Поскальзываясь на снегу, она взлетела по трапу и поспешно начала вводить код доступа, но тут двери распахнулись, и Двести девятый втянул ее внутрь. Ди не стала тратить время на обмен приветствиями и объяснениями — по обшивке уже стрекотали пули, — а кинулась в рубку и прижала ладонь к биометрическому сканеру. Корабль, приняв показания владелицы, ожил. Черт бы побрал — Ди не знала, кто такой этот черт, но его часто поминали адмирал Михайлович и Шеймус, — так вот, черт бы побрал это суденышко времен Утренней войны!.. Гет при всем желании не смог бы снять блокировку.

Позади громыхнуло: это взорвалось последнее устройство, огненным крылом сметая все на своем пути. Двести девятый потянул на себя штурвал и резко увел корабль вверх. Ди с облегчением выдохнула — в конце концов, даже Петр Михайлович согласился бы, что ей удалось достичь неплохих результатов.

— Создательница Ди, нам необходимо поговорить, — внезапно сказал Двести девятый. — Вопрос не терпит отлагательств. Данные, которые мы расшифровали…

Ди выслушала. Довольно терпеливо, учитывая, что время он выбрал самое что ни на есть неподходящее.

— И речи быть не может, — покачала головой она. — Я себе не прощу… я тебе не прощу, если мы их бросим. Поворачивай. Нужно подобрать остальных.

— Ты оперируешь не логикой, а эмоциями, — сказал Двести девятый. — В данном случае это неприемлемо. Необходима беспристрастная оценка ситуации.

Другому в его тоне могло почудиться осуждение, но Ди знала, что это впечатление обманчиво: он просто силился понять, почему его «создательница», обычно здравомыслящая, неправильно расставляет приоритеты. Несомненно, попытка предостеречь Мигрирующий флот была куда важнее, чем забота о членах не самого лучшего, не самого профессионального и, если честно, не самого дружного отряда из всех, что принимали участие в борьбе со Жнецами. Галактика, и без того раздираемая огнем войны, столкновения гетов и кварианцев могла не выдержать. Логика диктовала единственно возможное решение дилеммы.

«Да пошел ты со своей логикой», — чуть не огрызнулась Ди. Но сдержала себя: Двести девятый был едва ли единственным существом на свете, не заслуживающим ее недовольства. Нельзя упрекать математику в том, что она дает не те ответы, которые тебе нравятся.

Ди оперлась руками на приборную панель и склонила голову. Она ненавидела быть такой неразумной, глупой, медлительной… и такой неравнодушной.

— Связь есть? — спросила она.

— Свободные частоты подтверждаю, — откликнулся Двести девятый.

— Чатку мне найди.

Чатка среагировал на вызов не мгновенно, но быстро. У Ди отлегло от сердца. За его плечом маячила крупная фигура Саймона. Насколько позволяла судить крошечная голограмма над инструментроном, они были в порядке, хотя метель внизу и не думала утихать.

— Ну что, живы еще?