Итак,
мне всегда казалось, что «Перевал» — театр одного актера, серия, посвященная одному персонажу, в то время как прочие мнутся где-то на заднем плане. Посмотрим, что из этой задумки вышло. ))
Violet HillСерия начинается с того, что команда наших жужелиц (а в команду, мне кажется, непременно входят Игнатиус и Зои) находится где-то снегах, далеко от базы. По тому, что показывают в кадре — и по разговорам — понятно, что Шеймус ни с того, ни с сего встал рано поутру, так, что его не застал даже Сарен, заваривавший аналог своего кофе, и без спросу уехал непонятно куда. Сначала он не отвечал на позывные, а когда команда спасателей примчалась на втором «Мако», выяснилось, что бронетранспортер Шеймуса лежит на боку, плюясь дымом, на снегу какие-то странные следы, Шеймуса нигде нет, около «Мако» следы не то схватки, не то чего-то еще. Что произошло, почему, за какую ниточку потянуть, чтобы распутать этот клубок — неясно. Кто-то вполголоса говорит, мол, у Шеймуса всегда ведь были не всегда дома, чего мы удивляемся?
После заставки зрителя возвращают на девять часов в прошлое: четыре утра, Шеймус дрыхнет без задних ног, как внезапно подает сигнал его инструметрон. Звонок это от — кто бы мог подумать — Кайдана Аленко. Возможно, они с Шепардом только что вернулись с миссии Джейкоба, пообщались с бывшими сотрудниками «Цербера», попытались выпытать из них как можно больше информации. Поскольку «Цербер» предпочитает держать яйца в разных корзинах, подопечные Джейкоба не знали наверняка, чем занимались другие ячейки, и делились в основном слухами. Так, в частности, говорят, что один из офицеров — назовем его офицером Смитом — был ответственен за некую операцию на Дуаре, и оттуда должны были, по слухам опять же, привезти какое-то артефакт не то Жнецов, не то протеан, но либо операция провалилась, либо Джейкоб с подопечными свалили раньше — так или иначе, возможно, офицер Смит все еще где-то на Дуаре. Для Шеймуса это важно в первую очередь потому, что имя этого офицера Смита раньше всплывало в той самой миссии, которую Шеймус координировал вместе с Аленко.
Передав Шеймусу информацию вместе с грубо начерченной картой, на которой отмечено предполагаемое расположение базы «Цербера», Кайдан прощается, напоследок высказывая пожелание: мол, надеюсь, ты не наделаешь глупостей.
Но Шеймус, конечно, начинает делать глупости. Или нет — это как посмотреть.
Для начала он сверяет полученную карту с той, что есть у жужелиц — но выясняется, что на этой базе держали Миралу, и ее же разнесли потом жужелицы по кирпичику, а сотрудники «Цербера» перед атакой постарались уничтожить все улики и зачистить все компьютеры, так что искать там больше нечего. Но Шеймус все равно берет «Мако» и едет, взяв с собой, будучи в полной растерянности, две шоколадки, две кварианские пасты и обычный йогурт.
Хоть серия и концентрирует внимание зрителей на Шеймусе, в объектив время от времени попадают и остальные жужелицы. Вот Шеймус, сам того не замечая, выдавливает себе в рот кварианскую пасту, кривится и отбрасывает смятый тюбик — вот его извлекают из-под сидения «Мако» и удивляются: к чему Шеймусу кварианская еда?
Так или иначе, в ночи Шеймус приезжает к заброшенному ныне комплексу. Внутри уже намело сугробы. Заклинило от холода дверь. Белый свет режет глаза. И, конечно, нигде никаких следов, никаких намеков на то, где же может прятаться мистер, которого мы условно зовем Смитом.
Уже в третий раз за поездку пищит инструметрон: кто-то не смог дозвониться до Шеймуса и оставил ему сообщение. Когда Шеймус наконец-то проигрывает его, оказывается, что это не жужелицы (ибо на базе его еще не спохватились), но Кайдан, который призывает Шеймуса к благоразумию. Под размеренный, заботливый голос бывшего товарища Шеймус разъебывает биотикой парочку еще оставшихся целыми стекол и столов и выходит на улицу. Там еще темно, но вот-вот покажется из-за горизонта солнце. Бесконечные снежные пространства, бесконечные звезды, бесконечный ветер, который уже начинает заметать следы Шеймуса от «Мако» к опустевшей базе и обратно. Наверное, в какой-то момент Шеймус успокаивается, и ему кажется, что он на всей планете один-одинешенек. Да что там — он во всей вселенной один-одинешенек. Какие там смиты, какие там жужелицы — только Шеймус и остался, идет по этой ледяной корке, присыпанной снегом. Когда восходит солнце, он даже отключает свой инструметрон — чтобы не мешали.
А в этот момент жужелицы, конечно, просыпаются и пытаются названивать Шеймусу.
А в этот момент подлые сотрудники «Цербера» берут Шеймуса врасплох. Ну, почти.
После ожесточенной схватки, непонятные следы которой потом изучают жужелицы, пытаясь сообразить, чья это кровь на снегу и почему «Мако» выглядит так, будто перевернулся несколько раз, хотя никаких неисправностей в нем не обнаружено, Шеймуса таки берут в плен. Приходит в себя он очень быстро, и вырубает парочку стражников, быстро надевает на себя церберскую броню — и вперед, к приключениям.
Выясняется, что жужелицы уничтожили базу, принадлежавшую оперативникам, не зная, что буквально в километре от нее скрыт подземный комплекс, где ученые пытаются изучать таинственный артефакт. «Цербер» решил уйти в подполье, понадеявшись на то, что «Улей» потеряет к их опустевшей базе интерес — ну, так оно и вышло. Один лишь минус: в подземных помещениях едва хватало места ученым, поэтому оперативников там очень мало...
Путь Шеймуса лежит в самое сердце базы. Попутно он расспрашивает ученых, не знают ли они что об офицере Смите и о проекте «Цербера», что некоторое время назад разворачивали на захолустной колонии. Шеймус, возможно, мог бы блеснуть в театральной самодеятельности: так ловко и естественно он притворяется оперативником «Цербера». Наконец, ему удается найти ученую, которая, кажется, знает что-то о том проекте, но она утверждает, что группа исследователей изучала воздействие яда ракни на человеческий организм и пыталась найти противоядие, а эксперименты над людьми называет совершеннейшей чушью. Увы, воспоминания Шеймуса говорят об обратном — и в какой-то момент Шеймус, не выдержав, разряжает ей в грудь всю обойму. Так и неясно: женщина ли не знала всей правды — или Шеймус не в себе?
(Кайдан, тем временем, может дозвониться таки до Петра Михайловича и объяснить ему, в чем дело.)
Дальше прорываться приходится боем, но Шеймус умудряется прибиться к небольшой группе оперативников, опять сделав вид, что он «свой» и тоже ищет врага. Обман длится до тех пор, пока Шеймус не стреляет одному из церберовцев в затылок и не сталкивает второго в шахту. И так — до тех пор, пока он не выходит к артефакту, говорящему голосом мертвого бога, и не выясняет, что офицер Смит считается погибшим — он был убит, скорее всего, когда жужелицы спасали Миралу.
И к вечеру, когда жужелицы уже и не знают, что и думать, продолжать ли поиски или ехать на базу, Шеймус вылезает из подземного комплекса: потрепанный, но живой.
Где-то там у них должен быть короткий, но многозначительный разговор с Зои.
Конец серии я вижу очень четко: камера показывает Зои. Она стоит у самого большого окна базы на первом этаже, и выключен свет, и видно, как за окном сгущаются сумерки, и метет бесконечный снег. (Was a long and dark December / From the rooftops I remember / There was snow / White snow) К ней подходит Шеймус, и фокус прыгает с ее лица на его, и обратно; но вот Шеймус берет Зои за руку и уводит ее прочь от окна вглубь, через темный зал — в столовую, где царят оживление и свет. Камера уползает вверх, вверх — и показывает, в конечном итоге, панораму Дуара, и полярное сияние, чего доброго, показывает, и пустую базу «Цербера», и разгром, учиненный там Шеймусом, и дамочку-ученую с развороченной грудной клеткой — и, наконец, артефакт, который стоит и излучает неизъяснимое зло.
(If you love me / Won't you let me know?)
«Перевал», s01e17
Итак,
мне всегда казалось, что «Перевал» — театр одного актера, серия, посвященная одному персонажу, в то время как прочие мнутся где-то на заднем плане. Посмотрим, что из этой задумки вышло. ))
Violet Hill
мне всегда казалось, что «Перевал» — театр одного актера, серия, посвященная одному персонажу, в то время как прочие мнутся где-то на заднем плане. Посмотрим, что из этой задумки вышло. ))
Violet Hill